| Стартовая > Библиотека > Михаил Кригер | Первоисточник: http://www.blagogon.ru/articles/42/ |
«Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием
нецерковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу, как
неоценимое сокровище».
Протоиерей Григорий Разумовский
Содержание
1. Историческое значение совещания
2. Ход совещания и повестка дня
3. Значение автокефалии Русской Церкви
4. Экуменическое движение и Православная Церковь
5. Последствия вступления в ВСЦ в 1961 году
Заключение
Примечания
Исполнилось 50 лет со времени Всеправославного Совещания глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия Автокефалии Русской Православной Церкви 8-18 июля 1948 года. Непреходящее значение этого Всеправославного Совещания определяется как важностью поднятых на нем вопросов, которые в наше время приобрели особую актуальность, так и, в особенности, полученными на эти вопросы ответами и теми доводами, на основании которых эти решения были приняты. В докладах и принятых Резолюциях было дано «исчерпывающее исповедание нашей веры», по словам Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского), с тем, чтобы ответить на все сомнения верующих и вопросы инославных. Документы Совещания были предназначены свидетельствовать истину Православия всему миру.
Теперь, в связи с участием Православной Церкви во Всемирном Совете Церквей, тоже говорят о «свидетельстве истины Православия перед иноверными», но если 50 лет тому назад это свидетельство требовало отказа от участия в экуменическом движении, то теперь «православные экуменисты» полагают, что, наоборот, лучшего способа свидетельства, чем «межхристианские» диалоги, совместные моления и банкеты на экуменических ассамблеях, не существует. Сегодня всем уже ясно, что за целые десятилетия такого «свидетельства» инославные не вразумились, а православные «свидетели истины» превратились в соучастников дела, инициаторы которого открыто заявляли, что их цель — не соединиться с Православием, а создать новую «экуменическую церковь».
Участники Совещания 1948 г. понимали, что в современном мире Православию противостоят две мощные, политически ориентированные организации — Ватикан и Всемирный Совет Церквей. Ватикан продолжает попытки создания единства на условиях унии (подчинения папе), а ВСЦ — на пути ложного безблагодатного единства, довольствуясь «минимумом веры», — минимумом, который, по замыслу экуменистов, позволит собрать у будущих «алтарей» не только христиан, но и иноверцев. Результаты налицо.
В Баламанде представитель Русской Православной Церкви подписывает (втайне от большинства архиереев и паствы) некое Соглашение, которое является промежуточным этапом к заключению унии с папством, которое планируется Ватиканом и Константинопольской Патриархией на 2000 год. В Шамбези Смешанные комиссии вот уже много лет трудятся над проектом признания еретиков-монофизитов «православными» и объединения их с Православной Церковью. На Ассамблеях ВСЦ практикуются совместные моления с буддистами и язычниками; на них присутствуют и получают поддержку проклятые еще со времен Ветхого Завета извращенцы-содомиты.
Не удивительно, что в таких условиях угроза единству Православия нависла не только в области отношений между Поместными Церквами. Церковь едина, и разделение по вопросу о допустимости униональных и экуменических контактов происходит во всем Церковном Теле, в каждой Поместной Церкви. Противостояние между православными и теми, кого принято называть «православными экуменистами» и обновленцами, в наше время стало фактом. От того, как разрешится это противостояние, зависит будущее Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Нам в подобных обстоятельствах следует руководствоваться лишь волей Божией, стараться ни на йоту не отступать от того, что силою Святого Духа было утверждено на Вселенских Соборах и явлено в святоотеческом учении. Именно в этом видели свой долг перед паствой участники Всеправославного Совещания 50 лет тому назад. Об этом говорил Первосвятитель Русской Православной Церкви в своей вступительной речи на первом пленарном заседании 9 июля 1948 года. В ней Святейший Патриарх Алексий (Симанский) подчеркнул важность двух проблем — усиливающейся активности Ватикана и возникшего среди протестантов экуменического движения.
Накануне экуменической Амстердамской Ассамблеи 1948 года, повестка дня которой исключала какие-либо догматические вопросы и преследовала одну цель — учредить новую «церковь по экуменическому плану», Первосвятитель Русской Православной Церкви не видел благословных оснований для участия в этом проекте. «Православная Церковь, — сказал он, — не имеет административного объединения даже поместных Церквей. Для чего же она будет принимать участие в административном объединении разномыслящих христианских организаций, и не будет ли такое участие значить, что мы жертвуем сокровище веры во имя какого-то призрачного, ложного единства». Святейший Патриарх Алексий I отметил богоборческий характер всего экуменического движения, которое соблазняет человечество на строительство вавилонской башни «нового мирового порядка»: «Организованная по экуменическому плану церковь угрожает стать ближе к земле, чем к небу... Фактически готовится к воскрешению мирской идеал всемирного владычества. Строится новый храм с высокой кровлей и гордой вывеской "Всемирный Совет Церквей"».
Участие в подобном строительстве для участников Совещания 1948 г. представлялось совершенно недопустимым, они видели свою задачу совсем в другом. По словам Патриарха Алексия I, она заключалась в следующем: «В заботах о всемирной христианской пастве наша Православная Церковь и должна взять на себя труд — попытаться спасти ее от уклонения с истинного пути в Царство Божие! На этом нашем братском Совещании мы не должны ограничиваться одними краткими ответами на обращенные к нам вопросы инославия, нам надлежит дать исчерпывающее исповедание нашей веры. До сих пор правды о Православии не знает большинство христиан... Пусть все исповедующие Христа узнают, что есть в мире Единая, Святая, Апостольская, Православная Церковь, ведущая к вратам Царства Божия, в неисчерпаемом изобилии обладающая всей полнотой благодатных даров Святого Духа. Пусть всякая христианская душа познает всю неодолимую ничем защиту Церкви, всю полноту благодати святых таинств, всю мудрость отеческого предания и всю силу благодати Божией, неизменно пребывающей в Церкви!»
Теперь, когда мы через 50 лет обсуждаем те же проблемы (натиск Ватикана на Православие и наше участие в экуменическом движений), Деяния Совещания и его Резолюции могут и должны послужить основанием для выработки правильного суждения по этим вопросам. При этом, имея горький опыт многолетнего участия в экуменическом движении, мы можем оценить и те пагубные последствия, к которым привело Православные Поместные Церкви нарушение подписанных в 1948 году Резолюций.
История созыва Всеправославного Совещания связана с тем, что после войны Православные Поместные Церкви начали испытывать все более сильное давление как со стороны Ватикана, так и со стороны усилившегося экуменического движения. В 1948 году организаторы Амстердамской Ассамблеи, на которой должна была быть создана «экуменическая церковь» под названием «Всемирный Совет Церквей», прислали всем Поместным Церквам, в том числе и Русской, приглашения участвовать в Ассамблее и стать членами ВСЦ. Тогда было решено организовать встречу глав и представителей Поместных Церквей с тем, чтобы они могли обсудить стоящие перед ними проблемы и выработать единую точку зрения.
Московское Совещание было созвано за месяц до Амстердамской экуменической Ассамблеи и проходило с 8 по 18 июля 1948 г. Главы и представители всех Автокефальных Православных Церквей были приглашены в связи с празднованием 500-летия Автокефалии Русской Православной Церкви.
В Москву приехали делегации и Автокефальных Церквей из 13. Иерусалимский Патриарх не смог приехать из-за войны в Палестине и осады Иерусалима и впоследствии одобрил все решения Совещания. Отказалась от участия Кипрская Церковь, а представители Греческой и Константинопольской Церквей прибыли только на празднества и в работе Совещания не участвовали. Это неучастие, а также попытки воздействия на других участников с целью сорвать принятие ряда решений объясняются"тем, что ко времени Московского Совещания эти Церкви были уже вовлечены в экуменическое движение и дали согласие на участие в Амстердамской Ассамблее.
На пленарных заседаниях и в комиссиях были заслушаны и обсуждены доклады по темам:
1) Ватикан и Православная Церковь;
2) об Англиканской иерархии;
3) о церковном календаре;
4) экуменическое движение и Православная Церковь.
Совещание вынесло Резолюции по этим четырем вопросам и обратилось ко всем христианам мира с Обращением. Документы подписали представители 10 Поместных Церквей — Патриархи: Московский и всея Руси Алексий, всея Грузии Каллистрат, Сербский Гавриил, Румынский Юстиниан и позднее Иерусалимский; от Антиохийской и Александрийской Церквей их представитель митрополит Ливанский Илия, от Польской Церкви архиепископ Тимофей, от Албанской епископ Паисий и Экзарх Московской Патриархии в Чехословакии архиепископ Елевферий.
Деяния этого Совещания в двух томах были изданы в Москве в 1949 году[1] и уже давно практически недоступны читателю. Поскольку в 1961 г. Русская Православная Церковь под давлением светской власти и вопреки решениям Совещания 1948 г. приняла решение стать членом ВСЦ и пошла на контакты с Ватиканом, Деяния этого Совещания были преданы забвению. Переиздать их— задача будущего.
В XX столетии идеей создания «вселенской церкви» были одержимы многие. Ватикан продолжал усилия устроить «вселенскую церковь», как он ее понимал, то есть подчинить власти папы всех «схизматиков». Протестанты задумали слепить некий союз церквей, наподобие привычных для них общественных организаций, вовсе не думая о благодатном единстве. Часть Православных Поместных Церквей во главе с Константинопольским Патриархом немало потрудилась на экуменическом поприще, надеясь возглавить новую экуменическую церковь. Всеправославное Совещание в Москве в 1948 г. объединило тех, кто не мог пойти на унию с Римом, не допускал возможности иметь общение с еретиками в ВСЦ и считал участие в нем пагубным для Православия.
Попробуем выявить сходство в тех церковно-исторических условиях, которые вызвали установление Автокефалии Русской Церкви в середине XV в. и созыв Всеправославного Совещания в Москве в 1948 г. В ту отдаленную эпоху императоры и патриархи в Царьграде сделали ставку на Запад, рассчитывая получить военную поддержку против наступавших турок. Константинопольский Патриархат «покачнулся» в сторону Рима и прилагал немалые усилия, чтобы вовлечь в унию все подчинявшиеся ему митрополии. С этой целью Константинопольский патриарх, впоследствии униат Иосиф II поставил в Москву митрополитом грека Исидора, одного из активнейших униатов. Этот предатель Православия подписал в 1439 году Флорентийскую унию и обещал папе Евгению повергнуть Русь к его ногам.
В этих условиях автокефалия была единственным средством для сохранения Православия. Русская Церковь решилась на объявление автокефалии, то есть на разрыв отношений, но не с Матерью-Церковью, которой смиренно подчинялась в течение почти пяти веков, а с Константинопольской птриархией, лишь окончательно убедившись в отпадении ее в унию — в 1448 г., то есть через 9 лет после заключения Флорентийской унии.
Всеправославное Совещание, посвященное 500-летию Автокефалии, было созвано в 1948 г., когда Вселенский Патриархат еще раз «покачнулся», но теперь уже в сторону «экуменической церкви», рассчитывая возглавить ее. Пятьсот лет назад патриарший престол в Константинополе с 1439 г. ряд лет занимали патриархи-униаты. В XX столетии с 1920 г. Константинопольский престол занимали в основном патриархи-экуменисты, обновленцы и масоны. В обоих случаях существовала угроза Единству Соборной и Апостольской Православной Церкви: в середине XX века так же, как и в середине XV, во главе Константинопольского Патриархата стояли патриархи, предававшие интересы Православия. В обоих случаях Русская Церковь видела свою задачу в том, чтобы «быть бдительной и твердо хранить Вселенское Православие, переданное нам изначала».
Участники Совещания — и это видно из их выступлений — хорошо сознавали высокий смысл того события, ради празднования которого они собрались в Москве. Именно в Москве, которая в течение долгих столетий неизменно оказывала поддержку и материальную помощь всем Православным Церквам-Сестрам, находившимся в плену у турок. Для них, особенно для Церквей славянских, с Русской Православной Церковью были связаны надежды на защиту от агрессии Ватикана и на сохранение чистоты веры в предстоящей борьбе с экуменизмом.
Отмеченная нами связь времен не ограничивается 1448 и 1948 годами, ее нить тянется через 50 лет и в наше время. И сегодня проблема единства Вселенского Православия, как мы видим, напрямую связана с проблемой сохранения Православными Церквами чистоты православной веры, и опыт прошлого помогает нам найти истинные пути для ее разрешения.
В Резолюции о Ватикане участники Совещания осудили римское папство за все новоявленные римские догматы: «Вследствие этого антихристианского нововведения римские епископы причинили громадный вред единству Вселенской Церкви и вообще делу созидания спасения человеков на земле». При этом они подчеркнули, что это определение, осуждающее папство, не является случайным, но оно вытекает из самих принципов древневселенского Православия и повторяет исповедание Восточных Патриархов, выраженное ими в Посланиях 1723 и 1894 годов.
Участники Совещания рассматривали униональные поползновения Ватикана и экуменические инициативы протестантства в неразрывной связи как единое наступление на Православную Церковь.
На пленарном заседании 10 июля 1948 года, посвященном теме экуменизма, были зачитаны два доклада сторонников участия в ВСЦ (представителей Румынской и Болгарской Церквей) и доклад протоиерея Григория Разумовского «Экуменическое движение и Русская Православная Церковь» (См.: Деяния Совещания... Т. 2. С. 87–195), в котором была изложена позиция нашей Церкви. Кроме того, на заседании комиссии по экуменизму выступил архиепископ Серафим (Соболев) с докладом на тему «Надо ли Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении?»
Содержание доклада прот. Г.Разумовского изложено в этом разделе, задача которого — дать краткую историю экуменизма, объяснить его суть, а также показать, как и почему Русская Православная Церковь все же стала участвовать в экуменическом движении и к чему это привело. Начнем мы с уяснения того феномена, который всем известен под названием «экуменизм» и при такой широкой известности далеко не всем понятен, как в отношении своего происхождения, так и преследуемых целей.
а) История экуменического движения
Начальный период (1850–1910). Движение, ныне известное под названием «экуменического», зародилось в протестантской, то есть неправославной, среде в середине XIX века. Его инициаторами были руководители Англиканской церкви в Англии и Америке. Они утверждали, что Единая. Святая, Соборная и Апостольская Церковь перестала существовать, «разъедаемая недугами разделений и взаимного непонимания». В самых неопределенных выражениях они говорили о своем намерении объединить всех христиан в единую «вселенскую церковь». Эти неправославные представления о единой церкви были положены в основу всех позднейших экуменических теорий и организаций.
Первоначально среди англикан и старокатоликов возникла мысль о возможности сближения с Православием и даже о возможности объединения. Начались переговоры по этому поводу. Какое-то время православным казалось, что подобное объединение возможно, и сама идея воссоединения христиан находила горячих сторонников в православной среде. Без учета этого явления в межхристианских отношениях нельзя понять, каким же образом православные были вовлечены в явно антиправославный проект, каковым является экуменическое движение в его современном виде. Многие православные иерархи и богословы верили в искренность намерений протестантов отказаться от своих заблуждений и поэтому стали принимать участие в различных диспутах, конференциях и союзах. Им казалось, что они свидетельствуют истину Православия заблудшим чадам, пожелавшим вернуться в Церковь Христову. Таким образом, истоки современных доводов о «миссии Православных Церквей в ВСЦ свидетельствовать об истинах веры с целью обращения неправославных» восходят к тому времени, когда иллюзии относительно экуменического движения еще не были рассеяны. Повторяемые сегодня, эти доводы являются просто неубедительными оправданиями.
Говоря о начальных причинах возникновения этого нового движения, протоиерей Григорий Разумовский в своем докладе сказал: «Именно секты, как и все протестантство в целом, уже почувствовали голод по благодати Божией, которая дается только в таинствах Церкви. Эти ветви Единой Церкви, оторвавшиеся от ствола ее, хотели укорениться самостоятельно и образовать самостоятельные церкви... В какое бы сочетание эти ветви между собою ни вошли, они могут образовать лишь веник плодовых ветвей, неминуемо подвергающихся засыханию... Перед этим движением, названным новым термином «экуменическое», т.е. вселенское, в смысле горизонтального охвата вселенной, стоит вопрос не о воспрививке отпавших церковных ветвей к основному стволу Церкви, а об объединении всех христианских исповеданий в совершенно новую, экуменическую церковь».
Масонские корни движения. Сразу стоит сказать о том, что не только «чувство голода по благодати» привело протестантов к идее создания «вселенской церкви». Сама идея была разработана еще в начале XVIII века в недрах английских масонских лож. На Совещании 1948 г. о масонском происхождении экуменизма говорилось открыто, были приведены конкретные факты и высказывания самих масонов по этому поводу. «В лоне наших Ателье», как говорят они сами, всегда шла речь об «объединении человечества» и «установлении нового мирового порядка», для нужд которого требовалось создать и новую «вселенскую церковь». В журнале «Le Tample» (официальный орган франкмасонства Шотландского ритуала, названный в память Тамплиеров) в № 3 за сентябрь-октябрь 1946 г. в статье «Объединение церквей» содержится следующее признание масонством своих заслуг в этой области:
«Проблема, выдвинутая проектом объединения церквей... близко интересует масонство и является близкой масонству... Если это объединение... стоит на верном пути, то этим обязано немного и нашему Ордену. Во всяком случае при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство наших англо-саксонских скандинавских братьев было определяющим и их деятельность была неустанно направлена на организацию христианского единства».
Не удивительно поэтому, что экуменическое движение в организационном, финансовом, и, главное, в идеологическом отношении не было ни новым, ни самостоятельным, а лишь частью масонского проекта по созданию нового мирового порядка. В наше время, когда Мировое Сообщество стало реальностью, понимать истинное положение дел с экуменизмом как одной из масонских структур чрезвычайно полезно. Не сознавать этого, делать вид, что это всего лишь сугубо религиозное движение, изолированное от других международных структур типа ООН, МВФ и НАТО, — значит сознательно закрывать глаза на действительное положение дел.
Термин «экуменизм». В 1910 г. один из самых влиятельных активистов движения, его «апостол» масон Джон Мотт придумал для него название. Он воспользовался греческим словом «ойкумена» — вселенная и произвел от него «экуменизм» — слово для всех малопонятное и умело прикрывающее смысл и цели движения. Двусмысленность термина позволяла использовать его в привычном для православных сочетании «Вселенская Церковь». При этом православные под Вселенской Церковью продолжали понимать Единую Православную Церковь, а экуменисты — новую, экуменическую. Для многих эта двусмысленность и до сих пор остается непонятой, как, впрочем, и остальная ложь экуменизма.
Фонд Карнеги и первый экуменический Союз. Экуменисты сами вовсе не скрывают свое происхождение от масонов, которые решили использовать религиозных деятелей для своих политических целей. Именно они взяли на себя организацию и финансирование громадного проекта по созданию всемирной церкви. Об этом на Совещании 1948 г. говорил Болгарский Экзарх Стефан, сочувствующий экуменической деятельности: «Кроме религиозных, точнее церковных, интересов на мировом горизонте выступили и некоторые политические соображения... Американец Карнеги... дал 2 миллиона долларов и основал фонд для создания международной церковной организации... Жорж Несмит, доверенное лицо Карнеги, только после первой мировой войны смог объехать все страны Европы и Америки и организовать первую конференцию этого Союза летом 1920 г. в С.-Батенберге, в Швейцарии».
По сути именно этот момент можно считать датой основания экуменического движения в его современном понимании. «Первым шагом экуменического движения было дело фондаций Карнеги, имевшее только практическое значение о мире и дружбе среди народов через церкви», — сказал Экзарх Болгарский Стефан. Эти ключевые слова — «фонд Карнеги» и «через церкви» — раскрывают суть экуменического движения как организационной политической структуры в области религиозной. После Первой Мировой войны для политического объединения народов была создана Лига Наций, а для той же цели, но «через церкви» — «Всемирный Союз Международной дружбы посредством церквей». Понятно, почему именно Лига Наций в феврале 1938 г. открыла в своем доме в Женеве помещение для этого «Союза». После Второй Мировой Войны появились их более мощные и влиятельные аналоги: Организация Объединенных Наций и Всемирный Совет Церквей. Организаторы и инвесторы экуменического движения действовали исходя из своих интересов и целей, а в качестве бутафории пользовались авторитетом религиозных деятелей и программные документы оснащали цитатами из Евангелия.
Константинопольский Патриархат и экуменизм. Весь экуменический проект терял смысл без привлечения к участию в нем Поместных Православных Церквей, и некоторые Православные Церкви приняли в экуменическом движении самое активное участие. От имени Православия выступила Константинопольская Патриархия. В энциклике 1920 г. среди целей предлагаемого «Союза Церквей» перечислялись и такие: прекратить прозелитизм и воспитать взгляд на православных не как на чужих; взаимно усиливать дело единения, а для этого ввести общий календарь, устраивать встречи, всехристианские конференции; пользоваться храмами и кладбищами других церквей, «возгревать любовь друг к другу».
Экзарх Болгарский Стефан в своем докладе на Совещании сказал: «Наша Церковь, по собственной инициативе Вселенского Патриарха, предложила основание Церковного Союза по образцу общества народов Лиги Наций». Ясно, что такой проект не основывается на православном учении о Церкви, и что уже в начале 20-х годов «православные экуменисты» этим учением не руководствовались.
Работа по привлечению православных в экуменическое движение была проделана виртуозно. Для создания первых экуменических структур масоны привлекали людей, искренно озабоченных безблагодатностью протестантизма. Фонд Карнеги обеспечил экуменический проект реальными капиталами, а духовный авторитет первых «искренних экуменистов» обеспечил, так сказать, «первичный духовный капитал», которым политическое масонство пользуется вот уже многие десятилетия. Во всех учредительных мероприятиях участвовали представители Константинопольской Патриархии и зависимых от нее Александрийской, Болгарской и Элладской Церквей, а также русских эмигрантов, находящихся в юрисдикции парижского митрополита Евлогия (евлогианский раскол). И этих раскольников, как называет их протоиерей Г. Разумовский, на экуменических конференциях именовали представителями Русской Православной Церкви, лицемерно вздыхая на тех же конференциях о «мученическом и исповедническом» состоянии Церкви в большевистской России.
Но не все русские эмигранты посчитали возможным участвовать в экуменическом движении. Протоиерей Григорий Разумовский заявляет: «Русская Православная Церковь благодарит Бога за то вразумление, которое Он дал нашим зарубежным русским братьям, понявшим всю отдаленность от истинной церковности деяний и намерений Оксфордской конференции 1937 г. и удержавшимся от вступления в экуменическое движение на Карловацком соборе 1938 г.» На состоявшемся в Югославии в 1938 г. «Втором Зарубежном Соборе Русской Православной Церкви за границей» по проекту докладчика епископа Серафима Потсдамского было вынесено решение «воспретить своим чадам участие в экуменическом движении, стоящем на принципе равенства всех христианских религий и исповеданий». В резолюции этого Собора отмечалось, что «в возглавлении этого движения принимают участие лица, не только чуждые Православию, но и близкие к антихристианским масонским обществам... в этом движении, с другой стороны, участвуют люди вполне искренние, ищущие истины, любящие Православие и стремящиеся к нему».
Вот это участие людей искренних и служило причиной постоянных колебаний многих православных людей в отношении к экуменизму, и его масонские организаторы всегда умело пользовались этой приманкой.
Экуменические союзы до войны (1920–1938). Продолжим обзор экуменического движения, следуя докладу протоиерея Г. Разумовского.
Итак, в начале 20-х годов, когда в России бесчинствовали живоцерковники-обновленцы, а Церковь подвергалась страшным гонениям, на Западе были созданы первые экуменические движения и союзы:
1. Для организации — «Всемирный Союз международной дружбы через посредство церквей»;
2. Для единства церквей — «Вера и Устройство»;
3. Для практического сотрудничества — «Жизнь и деятельность». Экуменисты почти ежегодно собирались на разные конференции. В 1937 году прошли Эдинбургская и Оксфордская Всемирные конференции. Как отметил в своем докладе архиепископ Серафим (Соболев), «эта конференция протекала при полном масонском засилии. Отсюда понятно, кто стоит за экуменическим движением. За ним стоят исконные враги Православной Церкви — масоны». Уже тогда в повестке дня вместо вопросов о благодати, Царстве Божием, таинствах и понимании церковного единства появились откровенно масонские формулировки: «идея экуменической церкви», «трудности, встречающиеся на пути установления международного порядка» и т. п.
Изобретатель термина «экуменизм» масон доктор Дж. Мотт явился автором программы из 17 пунктов, которая была принята на Эдинбургской конференции и послужила основой для разработки конкретного плана организации «Всемирного Совета Церквей» (ВСЦ). Приведем некоторые из этих пунктов: «2. Богословское воспитание. 3. Развитие экуменического сознания. 4. Исследовательские кружки. 6. Взаимная помощь церквей. 11. Юношеские организации (ИМКА, РХД и др.). 15. Территориальное и экуменическое единство. 17. Всемирный Совет Церквей [2].
Показательно, что масон Дж. Мотт был одновременно председателем ИМКА — Всемирной студенческой федерации, созданной в 1895 г., и «всех юношеских мировых союзов молодежи». «При его содействии создана в Париже Религиозно-философская академия (под руководством Николая Бердяева), издавался журнал «Путь», куплено Сергиевское подворье, открыт Богословский институт, основано издательство «ИМКА-Пресс»». И он же стал одним из пяти сопредседателей ВСЦ.
Приступая к разбору этих 17 пунктов «апостола» экуменизма Дж. Мотта, протоиерей Г. Разумовский подчеркивает, что «цель создания будущей экуменической церкви в одном — стать влиятельной международной силой», а также что «идея экуменической церкви — всемирный коллективный папизм». «Стоит ли после всего этого разбирать остальные шестнадцать пунктов? Уже перечень их названий говорит об их служебной цели интересам какой-то международной силы, составившей план (хотя бы и духовного) овладения миром при помощи сонма так называемых церквей многоразличных названий».
В мае 1938 г. на Конференции в Утрехте план создания экуменической церкви (первоначально в виде Всемирного Совета Церквей) был разработан. Его утверждение задержалось из-за разразившейся мировой войны и было отложено до Всемирной Ассамблеи в Амстердаме в августе 1948 г., для участия в которой были приглашены все Православные Церкви, и в том числе впервые Русская.
б) Русская Православная Церковь и экуменизм (1910-1961)
В своем докладе протоиерей Григорий Разумовский не рассматривает отношение к экуменизму дореволюционных русских архиереев и богословов. Поэтому, скажем кратко и об этом.
Суждения архиепископа Илариона (Троицкого) об экуменизме. В 1916 году комиссия по устроению Мировой конференции христианства уже издала агитационные брошюры и разослала их по всем странам, в том числе и в Россию. Несколько русских иерархов были вовлечены в дискуссию. Архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) опубликовал ряд трактатов в журнале «Вера и Разум». Владыка откровенно и решительно делал свои возражения, за что был объявлен экуменистами «ультраконсервативным элементом».
В полемике принял участие архимандрит Иларион (Троицкий), впоследствии архиепископ. В письме секретарю комиссии Р.Гардинеру он, защищая архиепископа Антония от обвинений в излишней строгости, писал: «В вопросах веры возможно только одно строгое Православие, здесь может быть только истина или заблуждение, но не может быть более или менее строгой истины» (Архимандрит Иларион (Троицкий). Христианства нет без Церкви. М., 1991).
В своих сочинениях архимандрит Иларион говорит о необходимости определенности и откровенности суждений, то есть тех самых качеств, которых на исходе XX столетия так недостает во многих церковных документах, поясняющих отношение к тем или иным проблемам. Сам он писал ясно и вполне определенно: «Все христианские исповедания не могут принадлежать к Единой Вселенской Христовой Церкви, но одно из них есть истинная Церковь, а все прочие — внецерковные сообщества. Для меня единственная истинная Церковь есть Церковь Православная».
Письмо архимандрита Илариона (Троицкого) было написано 18 января 1917 года, то есть за несколько недель до отречения царя Николая Александровича от престола и за полтора года до его мученической кончины. Земля была охвачена антихристианскими силами, которые, по попущению Бо-жию, захватили власть и в России. Начались страшные гонения, из церковной среды безбожная власть сумела завербовать людей, согласившихся разорить Церковь Христову и устроить на ее месте новую, обновленческую. И все эти десятилетия, когда экуменисты трудились над построением новой вавилонской башни с надписью над входом «Всемирный Совет Церквей», не без воли Божией Русская Православная Церковь была избавлена от соблазна экуменизма.
Именно с этого замечания начинает свой доклад протоиерей Григорий Разумовский: «Не без воли Божией сложились обстоятельства, вследствие которых Русская Православная Церковь в течение многих лет находится в стороне от церковной деятельности и движений богословской мысли в прочих христианских исповеданиях... Ни один представитель Русской Православной Церкви не был ни на одном экуменическом совещании».
И вот в 1948 году впервые было получено приглашение не просто участвовать в очередной конференции, но стать членом экуменической церкви. Далее события развивались следующим образом:
1948 г. — на Московском Совещании Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей по докладам протоиерея Г.Разумовского и архиепископа Серафима (Соболева) было решено не вступать в ВСЦ и не участвовать в экуменическом движении;
1961 г. — на заседании Священного Синода по докладу известного экумениста и филокатолика митрополита Никодима (Ротова) было принято решение о вступлении в ВСЦ, и оно было одобрено на ближайшем Архиерейском Соборе;
1990-е годы — начались протесты против членства Православных Поместных Церквей в ВСЦ. Еще в 1987 году от участия в экуменическом движении отказалась Иерусалимская Церковь; в 1997 году вышла из ВСЦ Грузинская Церковь, а в Русской появились первые обращения от отдельных епархий, монастырей и групп клириков и мирян с призывом выйти из экуменических организаций;
1997 г. — на Архиерейском Соборе в ответ на протесты было решено отложить решение о выходе из ВСЦ до следующего Всеправославного Совещания;
1998 г. (с 29 апреля по 2 мая) — состоялась Межправославная Встреча в Салониках (Греция), на которой было решено продолжать «православное участие» в экуменическом движении, несмотря на отмеченные участниками Встречи существенные недостатки в нем. Болгарская делегация покинула Встречу в Салониках, и Болгарская Церковь приняла решение о выходе из ВСЦ.
Чтобы понять суть экуменизма и значение «православного участия» в этой всемирной акции по уничтожению Православия, прежде всего следует встать на более общую точку зрения, которой и придерживались участники Всеправославного Совещания 1948 г. Вкратце она сводится к следующему. XX столетие проходит под масонским девизом объединения человечества во всех сферах жизни: единое мировое правительство, единое экономическое пространство, единая «экуменическая церковь» и единое информационное пространство.
Политика. В политическом отношении работа по созданию Мирового Правительства выразилась в создании разного рода организаций типа Лиги Наций и ООН. «В нашем понимании экуменическая церковь хочет стать ни более ни менее как общественным органом, параллельным ООН... Совсем недавно «Экуменический Совет» утвердил положение о своем представительстве в ООН», — говорил в 1948 г. протоиерей Г. Разумовский. С годами эти связи ВСЦ с ООН окрепли, и уже в 1954 г. генсек ООН Хаммершельд на очередной экуменической Ассамблее «подчеркнул близость и существенную однородность в работе двух организаций: с небольшой перестановкой акцентов они ставят перед собой те же самые задачи».
Экономика. В экономическом отношении цель состоит в установлении универсального «экономического порядка», и этой цели служат: концентрация капиталов в Едином Всемирном Банке, упразднение таможенных границ, переход на единую мировую валюту и установление единого социального строя. И на этом, казалось бы, далеком от учения Христа поприще перед экуменистами поставлены определенные задачи. Свою экономическую программу на Конференции в Оксфорде они назвали «Христианским учением об экономическом порядке». По поводу этого учения протоиерей Г. Разумовский сказал: «Наше мнение — экуменическая церковь хочет вступить в борьбу на социальном и экономическом поприще в погоне за ненужным и погибельным для души христианина мирским влиянием». По ее собственному признанию, цель состоит в том, чтобы «организовать свой собственный общественный строй», или, говоря современным языком, новый мировой порядок.
Религия. Устроители этого мирового порядка, естественно, не могли пустить на самотек то, что относится к области религии. Программа создания новой «экуменической церкви» потребовала особой организационной структуры, и ею стал в 1948 году Всемирный Совет Церквей (ВСЦ). Цель этой псевдорелигиозной организации сводится к «созданию сверхнациональной экуменической церкви для приобретения международного влияния на мирскую, в частности — экономическую жизнь народов». Об этом говорил и Святейший Патриарх Алексий I (Симанский): «Организованная по экуменическому плану церковь угрожает стать ближе к земле, чем к небу».
Итак, все, казалось бы, разнородные направления жизни человечества охватываются единой идеологией и ведут к одной цели, сформулированной для «профанов» в специальных, скрывающих антихристианскую сущность терминах. В области политики — это «мир без границ», «принципы демократии, защита прав человека и так называемых общечеловеческих ценностей»; в экономике — «единое экономическое пространство»; в религиозной области — экуменизм, или идеология «единого духовного пространства». К концу XX века решающую роль в распространении этой идеологии стали играть электронные средства массовой информации, обеспечивающие единое информационное пространство.
Такое понимание антихристианской сущности происходящей «унификации» всех сфер жизни позволило участникам Совещания 1948 г. дистанцироваться от экуменизма, определенно заявить о невозможности своего участия в этом антиправославном проекте, с тем, чтобы успешнее продолжать «заниматься исключительно духовным руководством к Царствию Божию».
Приведем еще некоторые высказывания из доклада протоиерея Григория Разумовского:
«Намереваясь устроить экуменическую церковь, мы вправе спросить себя: какие плоды она даст и какие признаки готовности их... Скажем прямо, экуменическая церковь может быть корпоративно единой по внешнему устроению — вселенской, но Святой и Апостольской она не будет. Нам не по пути с такой церковью». «Экуменическое движение, как и всякое ранее имевшее место униональное движение, не стало народным... Истинно верующий народ, жадно внимающий Слову Божию и старающийся претворить его в жизнь, не пойдет в экуменические храмы. А тот народ, который способен вместе со Словом Божиим принимать материальные подарки и материальное устройство, пусть знает, что вера его не выше веры бесовской: "И бесы веруют и трепещут" (Иак. 2, 19)».
«Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием нецерковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу, как неоценимое сокровище».
Вывод доклада: «Русская Православная Церковь не может согласиться на участие в экуменическом движении», так как убеждается:
1) в коренном противоречии экуменических доводов учению Православной Церкви в деле понимания высших целей христианской Церкви;
2) в необеспеченности дела (догматического и вероучительного) соединения церквей путем и средствами экуменического движения;
3) в близком сродстве экуменической деятельности с другими современными нам нецерковными, политическими, иногда — тайными международными движениями».
в) Доклад архиепископа Серафима (Соболева) [3]
Если доклад протоиерея Г. Разумовского был посвящен обзору истории экуменических организаций и политическому аспекту их деятельности, то архиепископ Серафим (Соболев), полагая, что участвовать в экуменическом движении не следует, привел для обоснования этого мнения доводы догматического, канонического и практического характера. Он напомнил, что в основе экуменического движения лежит идея создания «единой церкви», под которой подразумевается собрание в одно общество как инославных, то есть еретических, «церквей», так и Православной Церкви. Далее он рассмотрел толкования экуменистами других наименований Церкви из девятого члена Символа веры: Святая, Соборная и Апостольская и показал, что экуменические толкования — «это не простое заблуждение, но, в сущности своей, есть ниспровержение нашей православной веры в Церковь. Последняя требует от нас веры в Единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, с тем, чтобы все эти свойства мы прилагали только и исключительно к нашей Православной Церкви. А «православные экуменисты» ... до неузнаваемости искажают девятый член Символа веры. Православный взгляд под Единой Церковью всегда разумеет одних только истинно верующих православных людей. Наша Церковь никогда не считала еретиков входящими в ее состав, в состав самого Тела Христова. Да и как возможно данную экуменическую точку зрения считать православною, когда Вселенские Соборы всегда предавали еретиков анафеме, т.е. отлучению от Церкви? Очевидно, экуменисты в своем учении о Церкви не признают над собою авторитета Вселенских Соборов». «Витоге получается смешение истины с ложью, Православия с ересями... Православные экуменисты, будучи членами Православной Церкви, в то же время являются членами какого-то вселенского еретического общества с его бесчисленными ересями».
Архиепископ Серафим 50 лет тому назад предупреждал: «Мы должны ожидать большего и большего сокращения числа истинно верующих людей». Он открыто назвал организаторов экуменизма — масонов — и подчеркнул, что их цель — уничтожение Православной Церкви.
Далее он говорил о том, что «православные христиане стали отступать от своего Православия и в своих писаниях, и присутствуя на экуменических конференциях». Что на всех экуменических сборищах происходит совместная молитва еретиков с православными, «но такая совместная молитва возбраняется святыми канонами нашей Церкви, 10, 45 и 46-м Апостольскими правилами»: «Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме, токовый да будет отлучен» (10-е пр.); «Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками помолившийся токмо, да будет отлучен» (45-е пр.).
После рассмотрения экуменизма с догматической и канонической точек зрения архиепископ сказал и о плодах «экуменической дружбы» между духовными лицами Православной Церкви, с одной стороны, и протестантами — с другой. Понимая эту «дружбу» «в смысле готовности православных объединиться с ними и в их протестантском учении», экуменисты «предаются без всякого для себя удержа неистовой протестантской пропаганде, имеющей своей целью соединение Православия с протестантизмом и уничтожение Православной Церкви. Пользуясь огромными средствами, протестанты... обливают грязью наше иконопочитание, обряды и все Православие... В результате такой пропаганды в православных странах быстро растет множество протестантских сект адвентистов, баптистов, методистов, пятидесятников и других... Если от этой дружбы происходит вред для Православной Церкви, то ясно, что дружба проистекает от врагов Святой Церкви. В данном случае такими врагами являются масоны».
В заключение архиепископ Серафим (Соболев) призвал Русскую Церковь: «Не будем иметь абсолютно никакого общения с экуменическим движением. Будем в данном случае руководствоваться словами Священного Писания: Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и велиаром? Или какое соучастие верного с неверными? (2 Кор. 6, 14-15). Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых (Пс. 1, 1)».
В 1948 г. архиепископ Серафим назвал экуменизм ересью, а потому вопрос, поставленный в названии его доклада, мог бы прозвучать так: «Надо ли православным участвовать в еретическом движении?», — что и было признано в 1948 году безусловно неприемлемым. Шли годы, и, вопреки решению Всеправославного Совещания Поместные Церкви одна за другой становились «членами» ВСЦ. Русская Православная Церковь стала членом ВСЦ в 1961 году под давлением соответствующего отдела ЦК КПСС и благодаря усилиям его протеже[4], экумениста и филокатолика митрополита Ленинградского Никодима (Ротова). В то время, после изгнания непокорного митрополита Николая (Ярушевича), митрополит Никодим уже был главой Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС), который в наше время возглавляет его ученик, ставленник и последователь митрополит Кирилл (Гундяев).
Если о Всеправославном Совещании 1948 года сохранились документы и Резолюция, то о процедуре принятия решения о вступлении в ВСЦ, о том, кто и какое имел мнение, ничего неизвестно. Неизвестно, например, был ли поднят наиболее существенный вопрос: как возможно с канонической точки зрения «членство» Единой, Соборной, Апостольской Церкви, которая есть Тело Христово, не в ВСЦ или КЕЦ, но вообще в какой бы то ни было организации?
Как было отмечено в Резолюции 1948 г., вступление во всякого рода политические «советы» и «союзы» совершенно неприемлемо для Церкви, поскольку противоречит самой природе Церкви, ее мистической сущности. Тело Христово, обладая полнотой истины и вселенскостью, не может стать частью чего-либо, оно может только вместить в себя. История Церкви тому свидетель — за две тысячи лет ее существования никогда и нигде ни одна Поместная Церковь не становилась «членом» какой-либо организации. Никогда не существовало Всемирного Совета Православных Церквей, что было бы, возможно, правомерно, но в этом не было необходимости, потому что они пребывали в единстве церковном, и формальное объединение не требовалось.
Когда обществу стала доступна информация об экуменической деятельности, о тех беззакониях, которые творятся на Ассамблеях ВСЦ, церковный народ был возмущен. Не надо было обладать глубокими богословскими знаниями или быть большим знатоком церковных канонов, чтобы понять недопустимость участия православных людей в подобных мероприятиях. Ибо не православные участники экуменических ассамблей свидетельствовали инославным об истинности нашей веры, а, наоборот, еретики заражали православных делегатов духом протестантизма и секуляризма.
Вслед за этими открытиями выяснилось, что уже в 1993 году представитель нашей Церкви игумен Нестор (Жиляев), ныне архимандрит, подписал в сирийском городке Баламанде какое-то соглашение с римо-католиками, о котором не знали даже многие участники Архиерейских Соборов 1994 и 1997 гг., не говоря уже о священстве и простых мирянах. Это соглашение, возможно, так и осталось бы тайным, если бы не опубликование его текста Константинопольской Патриархией, что в сочетании с небывалой экспансией папизма на всем пространстве России вызвало естественное беспокойство священноначалия и глубокое возмущение клириков и мирян Русской Церкви.
Еще одно, столь же тайное соглашение, но уже с монофизитами, было заключено в швейцарском городке Шамбези. Эти три факта — членство в ВСЦ, Баламандская уния и Шамбезийский сговор, как пишут в своем Заявлении иноки Валаамского монастыря, стали известны через прессу церковным людям и вызвали вполне естественное возмущение.
Положительных же результатов «православного участия» в экуменическом движении, например обращения инославных в Православие, не наблюдалось. Происходило и происходит обратное — «православные экуменисты», заражаясь неправославными взглядами (или обладая ими изначально), стали активно распространять их в православной среде. То есть экуменические идеи стали проникать извне в церковную ограду и заразили не только постоянных участников заграничных экуменических сборищ, но и определенную часть епископата и клира, а затем и мирян, ими окормляемых.
Таким образом, в последние десятилетия экуменизм в России не был ограничен деятельностью созданной специально для внешних церковных контактов организации (ОВЦС), но вел широкую внутрицерковную деятельность, приверженцы которой именуются «неообновленцами». Их цель — подготовить клириков и церковный народ к восприятию экуменических идей и добиться реформирования Православной Церкви в догматической, канонической и богослужебной областях с целью максимального приближения ее к обмирщенным «церквам» Запада. Отсюда — пропаганда модернистского «богословия», борьба неообновленцев за контроль над жизнью приходов под видом внедрения «демократии», за переход на григорианский календарь, реформирование явочным порядком православного богослужения.
а) Протесты против экуменизма и участия в ВСЦ
Пятьдесят лет тому назад участники Совещания решали вопрос: «Надо ли вступать в ВСЦ?» Теперь вопрос ставится по-другому: «Надо ли выходить?» Первой экуменическое кольцо разорвала Иерусалимская Церковь.
В результате сильных антиэкуменических настроений в церковном народе в Священный Синод поступили обращения с просьбой о выходе из экуменических организаций со стороны отдельных епархий (Барнаульской, Владивостокской, Луганской), монастырей (Шамардинский, Святогорский и Валаамский) и клириков Русской Православной Церкви. Со временем, вероятно, число подобных заявлений и обращений будет возрастать.
Заявление валаамских иноков подписано 13/26 марта 1998 г. (то есть в Неделю Торжества Православия) игуменом Панкратием (Жердевым) и 150 иноками. Валаамские монахи пишут: «Понимание душепагубности экуменизма все глубже осознается верующими, поэтому до сего времени продолжающееся участие Русской Православной Церкви в экуменическом движении порождает растущее недоверие церковного народа и большинства клира к священноначалию, угрожает расколом в Церкви, служит поводом для перехода многих священников, монашествующих и мирян в Зарубежную Церковь».
В ответ на эти протесты «православные экуменисты» объявляют несогласных с участием нашей Церкви в экуменическом движении и с попытками реформации Православия ультраконсерваторами и фундаменталистами. Участники Межправославной встречи в Салониках весной 1998 года назвали противников экуменизма не только раскольниками, но и экстремистами. Это должно, видимо, вызвать ассоциацию с террористами и бомбометателями, а для усиления впечатления сказано — «экстремистские группы подрывают», но не какие-нибудь здания или людей, а «авторитет церковного руководства, пытаясь вызвать разногласия и расколы». В сознании доверчивых христиан формируется образ врага, но уже не народа, как в недавнем прошлом, а новой экуменической церкви.
Возможно, российские представители на встрече в Салониках имели в виду ревностных не по разуму, порой не в меру увлекающихся людей типа К. Душенова, но на экстремистов сотрудники газеты «Русь Православная» все же не похожи. А ведь под эту рубрику сознательно подводят всех, кто «со всею решительностью осуждает и отвергает ересь экуменизма и присоединяет свой голос к требованиям о выходе Русской Православной Церкви из экуменического движения», как пишут валаамские иноки. Или к экстремистам должны быть отнесены епископ Владивостокский и Приморский Вениамин и мужественный борец против агрессии униатства архиепископ Львовский и Дрогобычский Августин?
Таких защитников Православия много не только у нас в России, где церковный народ и большая часть священнослужителей едины в своем неприятии экуменизма, но и в других Поместных Церквах. Несмотря на сильные позиции руководства ОВЦС и некоторых иерархов, которые прямо заинтересованы в осуществлении экуменических контактов, в России идеи экуменизма не привились.
б) Межправославная встреча в Салониках весной 1998 года
Сторонники выхода из экуменического движения еще в 1997 году ожидали положительного решения по этому вопросу от Архиерейского Собора, но, как известно, наше священноначалие посчитало необходимым по этому вопросу посоветоваться с другими Поместными Церквами и дождаться решения Всеправославного Совещания. Тем временем из ВСЦ вышла Грузинская Церковь.
Наконец, с 29 апреля по 2 мая 1998 года в Салониках (Греция) такое совещание состоялось, но оно было не столь представительным, как Совещание 1948 г., которое приняло решение не участвовать в экуменических организациях. На встрече в Салониках не было ни одного Патриарха. Возможно, поэтому это Совещание в документах называется не Всеправославным Совещанием, а скромнее — Межправославной встречей.
От каждой Поместной Церкви в этой встрече принимали участие один представитель и один консультант. От Русской Православной Церкви таковыми были председатель ОВЦС митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) и секретарь по межхристианским связям, член Синодальной богословской комиссии иеромонах Иларион (Алфеев) [5]. Оба делегата являются убежденными сторонниками экуменической деятельности.
Встреча явилась весьма своеобразным и пока единственным мероприятием, которым Православные Церкви отметили 50-летний юбилей Всеправославного Совещания 1948 года. Итоговый документ изложен канцелярским языком с широким применением противоестественной экуменической лексики. Намерения участников из текста документа непонятны, формулировки — неопределенны, а потому двусмысленны. Дух соглашательства и компромисса в отношении к своим неправославным партнерам по ВСЦ соседствует с резкими оценками в отношении своих единоверцев, возражающих против участия в экуменическом движении.
Темой совещания было: «Взаимоотношение между Православием и экуменическим движением». Согласно Итоговому документу, вопрос о выходе Православных Церквей из экуменического движения не стоял вовсе. При официальном освещении этой Межправославной встречи в Итоговом документе и в СМИ от церковной общественности было скрыто важнейшее событие: делегация Болгарской Православной Церкви высказала мнение о необходимости выхода из ВСЦ и надеялась, что другие участники встречи поддержат ее предложение. Убедившись, что этого не случилось, делегация Болгарской Церкви покинула это совещание до его окончания. По возвращении в Болгарию на заседании Синода было принято решение о выходе Болгарской Церкви из ВСЦ и других экуменических организаций, а также о роспуске ОВЦС. Синод Болгарской Церкви считает, что этот Отдел является наследием коммунистических времен и никак не способствует нормальной церковной жизни.
Если же судить по официальному Итоговому документу встречи в Салониках, — дело будто бы ограничилось дискуссией вокруг «смелого» предложения делегации Русской Православной Церкви послать в Хараре на Ассамблею ВСЦ в конце 1998 г. не официальные делегации, но лишь наблюдателей. Но и это предложение не прошло.
«После длительной дискуссии по этому предложению было принято компромиссное решение, — читаем в Коммюнике. — Поместные Церкви направляют все же делегатов, но не для участия в основной работе, а только для того, чтобы там, перед лицом инославных, засвидетельствовать свою озабоченность процессами, происходящими в ВСЦ, и потребовать его структурной перестройки. При этом православные делегаты не будут принимать участие в молитвах и других религиозных церемониях, а также в голосованиях и дискуссиях». Значит, теперь вместо «свидетельства истины Православия» православные экуменисты в загранкомандировках на экуменических сборищах будут «свидетельствовать свою озабоченность», причем без «дискуссий».
В конце документа звучит намек на мягко выраженную угрозу: «Эти полномочия (то есть то ли делегатов, то ли наблюдателей, не участвующих в «религиозных церемониях») сохранятся до тех пор, пока не будет закончена радикальная перестройка ВСЦ, которая сделает возможным надлежащее православное участие». То есть пока вы, неправославные члены, радикально не перестроитесь, до тех пор мы, православные члены, в ваших религиозных церемониях участвовать не будем и прекратим свидетельствовать истину Православия. Испугаются ли этого ультиматума неправославные члены, пойдут ли на «структурную перестройку», пока неизвестно. Ясно другое: участие «православных членов» в организации, где, как они говорят, «их заявления не принимаются во внимание и не влияют на процедуру и нравственный характер», будет продолжено.
Православные не только не влияют на нравственный характер своих партнеров по ВСЦ, но, как написано в Итоговом документе, все эти годы «православные были вынуждены участвовать в дискуссиях по вопросам, совершенно чуждым их традиции», то есть Священному Преданию. Выясняется, что многолетние экуменические контакты и диалоги привели не к обращению инославных в истинную веру, а к прямо противоположному результату.
«После ста лет православного участия в экуменическом движении и пятидесяти лет в ВСЦ, — написано в Итоговом документе встречи в Салониках, — мы не видим достаточного прогресса в многосторонних богословских дискуссиях между христианами... разрыв между православными и протестантами становится все шире». Совершенно не обращая внимание на свидетельство Истины православными членами, неправославные члены ВСЦ за последние десятилетия проявили склонность к церковному синкретизму, к женскому священству, к поддержке эмансипации сексуальных извращенцев-содомитов и совместным религиозным церемониям с язычниками.
Таким образом, «православное участие» в ВСЦ не только не обратило в истинную веру инославных, но даже не смогло приостановить их дальнейшую деградацию. Но так как дурной пример, как известно, заразителен, то происходит обратное — деградация православных экуменистов.
Было бы полбеды, если бы внешние экуменические контакты сказывались только на сотрудниках ОВЦС и не затрагивали внутренней церковной жизни. Однако все мы знаем, что это не так. Как пишут в своем Заявлении иноки Валаамского монастыря: «Экуменическое общение с еретиками по навязанным ими "правилам игры" ведет к размыванию православного самосознания... Заражаясь исподволь неправославными взглядами, они приносят их в православную среду, посевая тем плевелы соблазна».
И вот, несмотря на столь пагубные последствия такого способа «свидетельства истины», участники встречи в Салониках категорически заявляют, что от участия в экуменическом движении они не собираются отказываться. Доводы в пользу допустимости и полезности общения с еретиками, которых теперь элегантно называют инославными, были вновь высказаны на Межправославной встрече в Салониках. Главный из них формулируется так: Православные Церкви должны выполнять «миссию, возложенную на нас Господом нашим Иисусом Христом, — миссию свидетельства Истины перед неправославным миром». О эффективности этой миссии сказано выше. Но есть и менее важные доводы. Например, возможность высказать на международном форуме свои суждения по вопросам мира, справедливости, развития и экологии, которые вряд ли можно отнести к истинам веры. Затем следуют и вовсе прагматические соображения о том, что без поддержки ВСЦ православные христиане на Востоке не выдержат натиск ислама. Как они его выдерживали в течение 12 столетий без ВСЦ, не уточняется.
Таковы доводы в пользу участия в экуменическом движении в целом и в ВСЦ в частности. Они вызывали и вызывают возражения со стороны не так называемых «экстремистских групп», о которых сказано в Салоникском документе, а у вполне уважаемых богословов, у большинства клириков, монашествующих и мирян. Трудно представить себе, чтобы все эти люди, зная о возложенной на них Господом нашим Иисусом Христом миссии, не желают выполнять ее. Указаний на подобную миссию — свидетельствовать о вере Православной еретикам в форме экуменических контактов — в Священном Писании и Предании нет. Их не смогли найти и участники Всеправославного Совещания в Москве 50 лет тому назад.
В Резолюции Всеправославного Совещания 1948 г. об экуменизме сказано, что «целеустремления экуменического движения, выразившиеся в образовании "Всемирного Совета Церквей" с последующей задачей организации "Экуменической церкви"... не соответствуют идеалу христианства и задачам Церкви Христовой, как их понимает Православная Церковь».
В ней отмечается, что попытки православных осуществить благодатное воссоединение Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви путем принятия инославными Православия, были отвергнуты протестантами.
Пятый, заключительный пункт Резолюции гласит: «Снижение требований к условию единения до одного лишь признания Иисуса Христа нашим Господом умаляет христианское вероучение до той лишь веры, которая, по слову Апостола, и бесам доступна (Иак. 2, 19; Мф. 8, 29; Мк. 5, 7),и, констатируя такое современное положение экуменизма, наше совещание Предстоятелей и Представителей Православных Автокефальных Церквей, молитвенно призвав в содействие Святого Духа, определило... отказаться от участия в экуменическом движении, в современном его плане».
Всеправославное Совещание 1948 года явило миру непреходящую истину обетования Спасителя о Его Церкви: Врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). Деяния этого Совещания — свидетельство внутренней свободы Церкви Христовой, в каких бы условиях она не находилась. Вот слова протоиерея Григория Разумовского, сказанные им не в кулуарах, а с кафедры, во всеуслышание: «Слово Божие не обязывает государство давать Церкви какие-либо права, да таких прав у государства и нет. Деятельность Церкви — вне сферы влияния государства. Права Церкви — от Бога. Не будем умалять достоинство Церкви. Мы служим народу на тех же правах, как и государство ему служит. Государство не над Церковью, а рядом с нею, с равной ответственностью пред Богом — оно за тело, мы за душу». «Права Церкви — от Бога» — такое можно прочесть у первосвятителей XVII века, но трудно представить, что это говорит русский священник в Москве во времена Сталина. В XVIII и XIX веках в Православном Царстве такие речи были под запретом со времен Петра I. Таких слов мы не слышим даже сегодня. Невозможно, чтобы доклады протоиерея Григория Разумовского, архиепископа Серафима (Соболева), митрополита Нестора (Анисимова) и других были составлены по указке власти или даже самого тов. Берии, как в этом нас хотят уверить нынешние обновленцы, хотя и не подтверждают этого документами. Это ложь. Итак, в отношении экуменического движения наше священноначалие в 1948 и в 1961 гг. приняло два прямо противоположных решения. Так как решения эти в обоих случаях должны были основываться на Священном Предании, на которое ссылаются и сторонники, и противники участия в ВСЦ, то ясно, что только одно из решений могло ему соответствовать, потому что Священное Предание не может дать два противоположных ответа на один и тот же вопрос. Конечно, предание может быть неверно истолковано, но Деяния Совещания 1948 г. не оставляют сомнения в том, что решение было принято после серьезного рассмотрения богословских и канонических доводов. Вывод может быть только один: решение о неучастии в экуменическом движении основано на Священном Предании и Писании и более точно выражает православный взгляд на эту проблему. Решение же о вступлении в ВСЦ было принято без опровержения Резолюции 1948 г., исключительно по соображениям церковной политики. И в настоящее время противодействие выходу из ВСЦ, на котором столь обоснованно настаивает большинство народа церковного, тою же политикой определяется.
Изучая проблему участия Православных Церквей в экуменическом движении, мы должны учитывать и то, что Церковь всегда испытывала давление со стороны государства и других сил мира сего и не была полностью свободна в области церковной политики, тем более внешней, к которой относятся взаимоотношения с инославными «церквами». Некорректно преувеличивать такое давление в 1948 г. и не замечать его в 1961 г. или в наше время. Стоит ли говорить о том, что со времени разрушения Советского Союза наша страна (а значит, и Русская Церковь) подвергаются давлению непосредственно от устроителей нового мирового порядка.
Участие в ВСЦ и в работе всевозможных смешанных богословских комиссий, безусловно, ослабляет единство Церкви и усиливает недоверие паствы к пастырям. Если Церковь откажется от своего многовекового опыта борьбы с поползновениями диавола смешать ложь с истиной, то подобное смешение станет привычным и тем более пагубным. А смешение это уже налицо. «Православные экуменисты» открыто, в печати и по «христианским радиоканалам» проповедуют ересь и совращают в нее мирян. Архиепископ Серафим еще 50 лет тому назад отметил: «Ныне среди православных царствует всеобщее ослепление в вопросах веры». Далеко не все готовы встать «на путь истинной христианской жизни, на путь бескомпромиссной борьбы со страстями и грехом, через неуклонное исполнение божественных заповедей, на путь узкий, скорбный и тернистый», — говорил архиепископ Серафим (Соболев).
А потому вопрос об экуменизме, его приятии или неприятии сводится на самом деле не к логическим доказательствам или сиюминутной пользе, но к выбору пути. Один — истинный, узкий путь — ведет ко Христу и спасению, другой — лживый и широкий — ведет в погибель. Враг нашего спасения расставляет ловушки на все вкусы: экуменизм, обновленчество, расколы, секты, масонские ложи и т. п. В результате — отступление православных от своей веры через попрание ими воли Божией, явленной в Священном Предании, неотъемлемой частью которого является догмат о Церкви. Одна из причин этого отступления — участие Русской Православной Церкви в экуменическом движении.
Это участие в еретической «церкви» оправдывается тем, что оно будто бы дает возможность нести истину Православия еретикам или что оно избавляет нас от изоляции. Но подобные объяснения фальшивы, потому что экуменисты заинтересованы не в истине. Наоборот, все их усилия, вольно или невольно, направлены на борьбу с истиной и на разрушение оплота ее — Церкви Христовой. Поэтому архиепископ Серафим (Соболев) совершенно справедливо сделал вывод: «Отношение православных экуменистов к экуменизму является сплошным бесчинством. Но в бесчинстве, по учению Апостола Павла, нет любви. «Любовь, — говорит он, — не бесчинствует» (1 Кор. 13, 5).
Предостерегая от соблазна «экуменической любви», архиепископ Серафим (Соболев) говорил: «Да избавит нас Господь от такой любви... Да, мы одиноки. Но в этом одиночестве, в этой нашей обособленности — залог спасения от гибельного натиска на Русскую Церковь со стороны масонства, залог спасения не только Русской, но, может быть, и всей Вселенской Православной Церкви... Будем руководствоваться словами Священного Писания: "Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Какое согласие между Христом и велиаром? Или какое соучастие верного с неверными?" (2 Кор. 6, 14–15). "Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых"» (Пс. 1,1). Будем помнить слова владыки Серафима: «Экуменизм еще не будет торжествовать своей победы, пока он не заключит все Православные Церкви в свое экуменическое вселенское кольцо. Не дадим ему этой победы! Памятуя его сущность и его цели, всецело отвергнем экуменическое движение, ибо здесь — отступление от православной веры, предательство и измена Христу, чего всячески мы должны избегать...»
В заключение еще раз повторим сказанное выше. Оба решения — и отказ от участия в ВСЦ в 1948 г., и согласие на такое участие в 1961 г. — были приняты священноначалием по согласованию с государством, но лишь одно из них может быть согласно воле Божией, основано на Священном Предании. С 1948 до 1998 года ни экуменическое движение, ни тем более Церковь не изменились. Именно отказ от участия в экуменическом движении в 1948 году имеет глубокие богословские и канонические основания. Они остаются неизменными и поныне, и их невозможно ни опровергнуть, ни замолчать. Именно они служат основанием для тех, кто, будучи искренно предан Церкви, с доверием обращается к священноначалию и призывает к исправлению допущенной в 1961 году ошибки (или скорее вынужденного решения), призывают вернуться к тому решению, которое было обосновано и принято на Всеправославном Совещании в 1948 году.
Единственно приемлемой и крайне необходимой мерой для решения этой болезненной проблемы может и должно быть открытое обсуждение того, допустимы ли экуменические контакты, полезны ли они для Церкви, и если нет, то как их прекратить. Такому серьезному и искреннему обсуждению могут помочь Деяния Всеправославного Совещании в Москве в 1948 году.
Слова протоиерея Григория Разумовского, сказанные им 50 лет тому назад, оказались пророческими. «Истинно верующий народ, жадно внимающий Слову Божию и старающийся претворить его в жизнь», отверг экуменическую ересь. Нашлись и такие, «которые способны вместе со словом Божиим принимать материальные подарки и материальное устройство... Вера их не выше веры бесовской». Пусть «православные экуменисты» открыто объявят о своем несогласии с учением Церкви, покинут Церковь и станут просто экуменистами. Тогда оставшиеся единым сердцем смогут исповедовать веру в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, а на ближайшем Соборе будут повторены слова 50-летней давности: «Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием нецерковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу как неоценимое сокровище».
[1] Деяния Совещания Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия Автокефалии Русской Православной Церкви. 8-18 июля 1948 года. Т. 1–2. М., изд. Московской Патриархии, 1949.
[2] Желающие могут сами проследить исполнение этой масонской программы в жизни Православных Церквей, а также и увидеть современных ее исполнителей. В своем выступлении Дж. Мотт уточнил: «Из всех семнадцати предложений самым стратегическим является последнее, которое призывает к созданию "Всемирного Совета Церквей". Если это будет выполнено, станут осуществимыми все другие предложения».
[3] Деяния Совещания... Т. 2. С. 364-386.
[4] В этом не оставляет сомнения хотя бы головокружительная церковно-административная карьера митрополита Никодима в годы «хрущевского» гонения на Церковь.
[5] Выученик Оксфорда, иеромонах Иларион (Алфеев) в своей книге «Мир Исаака Сирина» (М.,1998) проповедует учение о конечности загробных мучений и делает вывод о всеобщем спасении и грешников, и праведных. По сути это осужденное на V Вселенском Соборе учение об апокатастасисе. В этом сочинении он приписывает преподобному Исааку Сирину уклонение в несторианскую христологию лишь для того, чтобы доказать, что в числе православных святых были еретики, а потому не грех признать святыми и людей, канонизированных еретическими «церквами». Такие изыскания делаются и публикуются отнюдь не из-за академического интереса, а имеют сугубо практическое приложение: экуменическая деятельность не ограничивается Ассамблеями ВСЦ, а идет сразу в трех направлениях: диалоги с протестантами, католиками, монофизитами — и везде требуется стереть различие между Православием I и ересью.